Главное петь с чувством. Как создать эмоцию в песне? — Над чем хористы работают в данный момент

Не получается добавить эмоции в песню. Пробовала представлять, о чем пою, все равно не получается! Говорят, что нет эмоций, попадание в ноты есть, а исполнение скучное… Как сделать исполнение эмоциональным?

Лина

Вопрос очень интересный и животрепещущий! Правда, задавшая его девушка не выполнила формальное требование – не сообщила свой возраст. Так что, Лина, если вы прочитаете данную статью, то поймете, почему не получили ответа на свой почтовый ящик…

Для начала нужно разобраться, а как вообще мы воспринимаем эмоции?

У человека-слушателя есть для этого только два «канала», по которым может поступить информация – слух и зрение. Но, согласитесь, какую бы мимику не применял певец, и как бы он ни вел себя на сцене, каких бы жестов ни делал, если голос его будет «скучным», то вердикт «поет без эмоций» останется.

Мы ведь слушаем очень много музыки и без визуального восприятия – в записи аудио. И уж в данном случае зрение совершенно выключено из работы, однако это не мешает нам оценивать то или иное исполнение в том числе и категориями «скучно» или «не скучно». Правда, слова «не скучно» не стоит заменять словом «весело», не скучно – это эмоционально, когда слушатель может ощутить на уровне своей эмоции и боль, и страдание, и грусть, и радость, и бесшабашность, и…. в общем, всего не перечислишь.

Таким образом, исполнение можно сделать эмоциональным, работая именно над голосом.

*****

Давайте вспомним, что мы, даже не видя человека, лишь по звуку его голоса можем распознать, сердится он или радуется, печалится или плачет, рыдает или раздумывает… Это же очевидная истина. Вы, допустим, слышите эмоциональную речь иностранца, но, при этом, не понимая ни слова, воспринимаете эмоцию! Так?

И уж наверняка отличите удивление в голосе от безразличия или раздражения. Осталось не так уж много, понять, что отвечает в голосе за ту или иную передачу.

Если решить, что нужно «почувствовать» в нужный момент нужную эмоцию и воспроизвести ее, и от этого проблема решится сама собой, то такое решение – достаточно скользкий путь к достижению результата. Далеко не все люди обладают актерскими способностями, да и, кроме того, этому тоже учат. Вот так запросто создать нужную в данный момент эмоцию РЕАЛЬНО в собственной голове очень и очень непросто, а особенно непросто освободиться от эмоции, которая вас уже в данный момент захватила.

Вспомните, легко ли перебороть грусть и сразу развеселиться? Или успокоиться, когда злишься? Или от скорби перейти к триумфу? По крайней мере, на это требуются не секунды, как часто бывает в песнях, а в лучшем случае минуты (если не часы). Очевидно, что совет «вызвать эмоцию» при детальном рассмотрении верен лишь для тех, кто умеет это делать, для профессиональных актеров, а таких – единицы.

А вот «эмоционально петь» умеют многие, и вовсе не обязательно нужно быть актером. Хотя, хороший певец – всегда в определенной степени актер… Но этому он тоже учится.

Тембр голоса плачущего человека отличается от тембра голоса человека смеющегося, поэтому мы и отличаем по звуку голоса одного от другого. Причем даже очень малозаметные изменения в тембре вызывают у слушателя ту или иную эмоцию. У слушателя! А не у самого певца.

Если вернуться к «обычной» жизни, то можно напомнить, что мать по тембру кряхтения или плача младенца может практически безошибочно сделать вывод о преобладающей в данный момент в его мозге эмоции – доволен он, радуется, беспокоится, боится, хочет чего-то… Ну и так далее. Эмоция младенца определяет тембр его голоса. Мать, как приемник информации, переводит слышимое в понимаемое. Примерно такой же процесс идет в мозге слушателя, тембр голоса певца определяет эмоцию слушателя.

Следовательно, если хотим петь эмоционально, нужно уметь управлять тембром своего голоса.

*****

В огромном количестве источников вы могли прочитать о том, что тембр голоса управлению не поддается, это то, что «закреплено» Богом за каждым из нас навечно, как отпечатки пальцев. Я не зря чуть повернула тему, поскольку данный аспект тоже часто бывает не понятным.

Есть разные ипостаси тембра. Если мы сравним несколько людей между собой, то услышим, что каждый будет разговаривать собственным тембром голоса, отличить одного от другого можно с закрытыми глазами, не правда ли? Однако, эти люди выполняют одинаковую задачу – говорят своим обычным голосом, читают, например, какой-нибудь текст.

Обозначим такую ипостась тембра (которую именно природа дала) цифрой 1.

А теперь возьмем тех же людей и попросим их говорить «зло», «плаксиво», «раздраженно», «насмешливо»… Конечно, мы по-прежнему будем отличать голос одного от голоса другого, но ведь мы же при этом будем отличать и оттенки эмоции каждого, не правда ли?

«Плаксивость» мощного культуриста будет звучать совсем не так, как «плаксивость» хрупкой девушки, но все равно в их голосах мы услышим именно плаксивость. Или гневность, или страдание…

Обозначим такую ипостась тембра цифрой 2.

Хотя для удобства понимания на Западе давно изобрели для «ипостаси 2» другой термин – вокальность . Чтоб не путаться.

Что позволила менять нам природа? Ну, конечно, ипостась вторую, вокальности. Ту, которая и отвечает за эмоциональную передачу. Более того, голос передает эмоцию значительно более «четко», чем любая другая присущая человеку коммуникативная функция. В этом, я думаю, психологи со мной согласятся.

*****

Так что же позволяет нам управлять тембром именно в этой его второй ипостаси? Управлять вокальностями? Как именно возникающая в мозге эмоция оказывает влияние на наш голос, чем она это делает? Каким инструментом?

Таких «инструментов» довольно много, особенно если говорить о голосе певческом, а не обычном разговорном. К ним относятся сами голосовые связки, которые могут работать в различных режимах своего смыкания (см. статью «Как создается вокальный звук»), сама гортань в целом и ее отдельные скелетные части (хрящи), язык, мягкое нёбо, челюсть, губы, некоторые внутренние маленькие органы, название которых вам, возможно, ничего не скажет – сфинктер черпалонадгортанной складки. А также пресловутые резонаторы, то есть сами пространства в глотке и во рту, благодаря которым физически возникает звук человеческого голоса. Словом, совокупно все это называется подвижными структурами вокального тракта.

Управляют их движениями мышцы, маленькие и слабые. Но никакой хрящ не может сдвинуться сам, только если какая-то конкретная мышца его «сдвинет». А как только он сдвинулся – поменялась часть тембра. Часть, а не весь тембр. И зритель услышал «страдание» в голосе певца… Вот так…

*****

А управлять «этим всем» учит вокальная техника. Так что, чтобы голос был «эмоциональным», он должен стать техничным. Вокалист должен научиться управлять этими маленькими и слабенькими мышцами, которые двигают структуры, создающие тот или иной характер голоса, его вокальность.

Вспомните, как композитор передает эмоцию в звуках инструментов? Ну, во-первых, меняя высотность звучания, во-вторых – меняя сами инструменты. Если вокалист будет только менять высотность, про его исполнение скажут именно так – скучно. Нужно научиться менять «инструменты», создавать нужные тембры, вокальности. Иногда очень часто, почти каждую секунду меняя одну на другую.

Это и вызывает эмоциональную окраску.

Очень часто видим вопросы: «А как это тот или та поет ту или иную ноту, у меня так не получается…» Конечно, не получается, взять высоту (верх или низ) – это еще не все, это только маленькая часть работы вокалиста. Гораздо сложнее на данной высоте построить нужную вокальность!

А эффективно обучает этому Метод Estill Voice (см. рубрику «Estill Voice Training в России»), чьи тренинги с 2015 года пришли и в Россию. Система работы над голосом, построенная исключительно на основе научных знаний о функционировании организма при создании звука, развивающаяся на Западе уже более 2 десятилетий и применяемая теперь даже в оперных театрах, не говоря о высших учебных заведениях более чем 20 стран мира.

Хотите научиться передавать слушателю эмоцию, независимо от своей собственной? Приходите на тренинги, учитесь, работайте над своими возможностями, доводя их до совершенства!

Часто ли вы задумываетесь о том, как научиться петь? Дружеские встречи в караоке-баре, семейные праздники, даже обычные будние дни, когда вы пребываете в отличном настроении, не могут обойтись без песни. Конечно, стать оперной дивой или звездой эстрады без опытного наставника не получится, но перестать стесняться и начать петь в своё удовольствие можно уже через несколько самостоятельных тренировок.

Пение – навык, развитие которого лучше начинать с детства. Постановка голоса, слуха, умение удержать тональность на одном уровне, способность слушать и слышать музыку и других поющих – всё это тренируемые навыки, которые легче и быстрее усваиваются в юном возрасте. Но если детство давно прошло, а петь хочется, не отчаивайтесь. Существует несколько довольно простых упражнений для развития навыка пения, которые подойдут людям любого возраста.

Вспомните: в детстве каждый из нас с удовольствием пел песенки собственного сочинения, совершенно не обращая внимания на окружающих. Это уже позже, в подростковом и взрослом возрасте, появляются стыд и смущение. Посещают мысли, что люди вокруг разве что уши не затыкают от наших рулад, постепенно песня становится всё тише и со временем вовсе может умолкнуть.

Но ведь пение – это не только развлечение, это ещё и способ сбросить напряжение, укрепить дыхательную систему и развить уверенность в себе. Это один из древнейших способов выражения эмоций и чувств, наравне с танцем. Неужели возможно такое, что владение этим невероятным инструментом доступно только избранным? Конечно, нет.

Для абсолютного большинства людей научиться петь с нуля вполне достижимая мечта. Некоторые ограничения существуют у людей с нарушениями слуха и речи, но и для них разработаны специальные обучающие методики. Мы же рассмотрим общий случай: простой человек, не имеющий физических ограничений и желающий без смущения петь в кругу друзей.

Что необходимо для вокала?

Определимся с самого начала: в этом тексте вы не найдете волшебного упражнения, которое сделает из вас настоящего Певца в короткие сроки. Для этого необходим природный талант, который впоследствии шлифуется годами тренировок. Даже вокалистом (то есть, профессиональным исполнителем, обладающим специфическими знаниями и навыками) в домашних условиях без наставника стать не получится.

Однако кое-чему вы научитесь однозначно. Например, базовым умениям, без которых невозможно научиться красиво петь:

• правильное положение тела и дыхание;
• дикция;
• интонирование (верное воспроизведение нот).

Если вы умеете играть на каком-либо музыкальном инструменте – используйте это для развития навыка интонирования.

Разберем подробнее навыки, необходимые каждому, кто задается вопросом, как самостоятельно научиться петь.

Правильная осанка и дыхание

Положение тела во время исполнения должно быть свободным. Лучше всего встать прямо, опустить руки вдоль тела или положить их на живот в районе диафрагмы, чтобы чувствовать свое дыхание. Ноги для устойчивости лучше расставить на ширину плеч, стоять нужно на полной стопе, не приподнимаясь на носочки. После выработки умения правильно дышать допускается сидеть, но в этом случае нужно особенно внимательно следить за тем, чтобы не отклоняться вперед или назад, не опираться на спинку стула.

Плечи нужно опустить. При вдохе не нужно поднимать их, набирать полные легкие воздуха. Дыхание должно происходить при помощи живота и диафрагмы. Не нужно чрезмерно сводить лопатки, но и сутулиться тоже нельзя.

Простые правила дыхания можно коротко сформулировать так: быстрый вдох – пауза – медленный выдох. Вдох должен быть быстрым, тихим, почти незаметным. На выдохе можно представить, что нужно задуть свечу: плавно, равномерно и медленно выпускать воздух.

При вдохе грудь должна расширяться, а не подниматься вверх, рёбра как бы раскрываются в стороны, и воздух уходит в брюшную полость.

Начинать урок пения нужно с гимнастики для лица и распевки. Для разминки хорошо подойдет гримасничание: широко улыбайтесь, максимально раскрывайте рот, надувайте щеки, вытягивайте губы трубочкой, сомкните губы и быстро двигайте ими в разные стороны. Хорошо если после разминки чувствуется легкое тепло в мышцах. Стоит хорошо размять шею, так как мышцы при пении могут поначалу сильно напрягаться.

Заучите несколько скороговорок, а ещё лучше долгоговорок, они помогут научиться держать дыхание и чётко проговаривать каждый звук. Во время разминки сначала можно несколько раз проговорить алфавит, а затем громко и с хорошей артикуляцией озвучить скороговорку. Не стремитесь к скорости, наша задача – максимально чёткое и чистое звучание каждого звука. Следите за дыханием, нельзя чтобы вдох приходился на середину предложения или – ещё хуже – слова. Не «проглатывайте» окончания слов.

Для понимания возможностей интонирования полезно помычать с закрытым ртом. Нужно хорошо прочувствовать вибрацию носоглотки, можно поиграть с громкостью и тональностью. Если хотите, попробуйте «промычать» любимую песню от начала до конца.

После всего этого можно переходить к распевкам по нотам. Сначала пропевайте разные слоги на одной ноте, а затем пойте восходящие и нисходящие гаммы.

Постоянная практика

Абсолютно необходимое условия – это постоянное выполнение упражнений. Обучение должно стать ежедневным ритуалом. Уделяйте по крайней мере полчаса в день тренировке техники и дыхания. Поначалу у вас может быстро уставать рот, язык, может ныть шея. Но со временем вы научитесь не напрягать мышцы, которые не требуются для исполнения.

Старайтесь слушать хорошую музыку, будь то инструментальная классика, джаз, блюз или рок. Вам нужно научиться слышать музыку и подпевать ей без слов в унисон.

Для понимания прогресса можно сделать несколько записей того, как вы поете, на диктофон. Найдите «минус» песни, которую хотите исполнить, сделайте негромкий звук и пойте. Вам нужно получить запись только с вашим голосом. Это нужно для того, чтобы оценить, что нужно подтянуть – может быть, вам не хватает вдоха? Или вы плохо проговариваете какие-то звуки, из-за чего пение получается нечётким.

Затем сделайте запись, где будет слышна и музыка и голос – чтобы понять, попадаете ли вы в ноты. Возможно, потребуется выбрать другую песню, потому что некоторые могут просто не подойти под ваш тембр. Сигналом этого может стать боль в шее – не нужно напрягаться, чтобы «дотянуть» низкую или высокую ноту.

Для тех, кому всё ещё непонятно, как же научиться правильно петь, ниже приведены несколько легких вокальных упражнений.

1. Гласные звуки. Пропевайте на выдохе «А-О-У-И-Э-Ы-А-Э-И-У» и так далее в любом порядке. Старайтесь держать ноту, когда чувствуете, что воздух заканчивается, следите, чтобы голос не становился ниже или выше, громче или тише, а также не обрывайте пение резким вдохом.
2. Пропойте гамму «до-ре-ми-фа-соль-ля-си-до» сначала в прямом, а затем в обратном порядке (восходящая и нисходящая гамма). При этом лучше найти источник звука, по которому ориентироваться, как должны звучать ноты и повторять максимально похоже. При удачном попадании в ноту получится эффект резонанса.
3. Для развития звонкости и высоты голоса попробуйте побыть кукушкой. Несколько раз глубоко вдохните и выдохните, затем на очередном выдохе громко издавайте звуки «У-у», как кукушка.
4. Упражнение, подобное предыдущему, но вместо короткого «уканья» нужно попытаться почувствовать себя волком – на высокой ноте протянуть как можно дольше: «У-у-у-у».
5. Ещё раз вернёмся к гласным звукам и гаммам. На этот раз соблюдайте строгий порядок: «И-Э-А-О-У» и произносите звуки достаточно коротко. Таким образом вы от высокого звучания дойдете до низкого. Затем можно повторить в обратном порядке.

Стоит обратить внимание и на здоровье горла: не переохлаждаться, пить много тёплой воды, избегать сладостей, кислой, солёной и перчёной пищи. Продукты, раздражающие слизистую, могут помешать связкам правильно смыкаться при пении. Вокал отнимает довольно много энергии, поэтому нужно высыпаться и хорошо питаться.

Заключение

Желание петь – яркий показатель того, что вы хотите и умеете выражать свои чувства в наиболее удачной форме. Конечно, чаще всего песня сопровождает радостные события, но переживать грусть или обиду тоже можно с песней. Не зря во многих древних культурах существуют песни практически о любом событии в жизни человека.

Итак, мы ответили на волнующий многих вопрос, как научиться петь. Выполняя несложные упражнения, вы сможете развить не только утилитарный навык пения, но и поймете собственные возможности, перестанете бояться публики, станете намного увереннее в себе. А еще, возможно, вы откроете в себе дар и со временем станете настоящим певцом.

Мать двоих детей. Веду домашнее хозяйство уже более 7 лет - это и есть моя основная работа. Люблю экспериментировать, постоянно пробую различные средства, способы, методики, которые могут сделать нашу жизнь легче, современней, насыщенней. Люблю свою семью.

Многие люди мечтают научиться красиво петь. Но подходит ли это занятие для каждого, или же это наука для избранных? У большинства певцов мелодия голоса звучит легко и свободно, однако тут далеко не всё просто.

При пении важны речевая позиция, правильная позиция тела, чувство ритма, эмоциональное состояние. Кроме того, ваше дыхание, дикция, артикуляция будут влиять на чистоту интонирование звуков. Для развития каждого из навыков необходимы соответствующие упражнения.

Начнем с дыхания и правильной позиции тела при пении. В вопросе «как научиться красиво петь» именно аспект положения тела имеет первоочередное значение. Опущенные плечи без поднятия при звукоизвлечении, ноги на ширине плеч, ровная спина, опора на пятки – всё это очень и очень важно.

Дыхание должно быть брюшным или смешанным, то есть дышать нужно животом. И только им, без поднятых плечей, и без набора воздуха в грудь. Практикой сформированы основные правила по созданию правильного :

• вдох быстрый, легкий и незаметный (не поднимая плеч);
• после вдоха необходимо на короткое время задержать дыхание;
• выдох – ровный и постепенный, словно вы дуете на зажжённую свечу.

Упражнение на развитие диафрагменного дыхания: положите руки на ребра и дышите так, чтобы расширялись ребра и брюшная полость, не двигая плечами. Ещё упраженения:

Если не знаете, как научится красиво петь, начните с тренировки правильного дыхания. Далее – дикция и артикуляционный аппарат. Делайте следующие упражнения для их развития:

1. Учитесь чётко произносить скороговорки.
2. «Бра-брэ-бри-бро-бру» на одной ноте в быстром темпе, хорошо проговаривайте букву «р».
3. Мычите с закрытым ртом. Польза будет только тогда, когда при упражнении появятся правильные резонаторные ощущения, вы должны хорошо ощущать вибрацию тканей носа. С закрытым ртом очень важно в начале.
4. «Нэ-на-но-ну», «да-дэ-ди-до-ду», «ми-мэ-ма-мо-му» – распеваем на одной ноте.
5. Во рту должен быть своеобразный «купол», яблочко, все должно быть раскрепощенным и свободным в ротовой полости.
6. Полезно принимать различные гримасы, пародировать животных, передавать эмоции, это хорошо расслабляет челюсть и убирает все зажатости.

Ваше эмоциональное состояние также может управлять связками. Ваш будущий успех – это то, насколько вы сможете избавиться от зажатий голоса, от неправильного течения звука. Старайтесь, чтобы звук шёл из диафрагмы легко и свободно, не поднимайте и не опускайте подбородок.

Установка мягкого нёба в положение «зевок» создаст условия формирования гласных, она влияет на их округление, на тембр, высокую позицию и окраску. Если вы поёте высокие ноты, необходимо большее поднятие мягкого нёба, создание высокого «купола». Тогда звукоизвлечение будет простым.

Ищете в сети информацию по запросу «как научиться красиво петь»? Важно шлифовать различные формы пения. Пение на стакатто – остренький, четкий, резкий звук. Стакатто хорошо активизирует работу связок, оно очень полезно при вялом тонусе голосовых мышц, при сиплом призвуке. При пении на стакатто опирайтесь на диафрагму.

Пение на легато вырабатывает кантеленное, певучее, плавное звучание. Для тренировки плавного пения нужно пропевать любые фразы плавно, певуче, на одном дыхании.

Чтобы научиться красиво петь, важно многое: желание развиваться, целеустремленность, терпение, вкладывание души и эмоций в собственные песни. Слух постепенно можно развить, недостатки звучания подкорректировать. Интересуйтесь и певицами.

С 9 по 23 января 2011 года в Светлановском зале Московского международного дома музыки пройдет I Московский Рождественский фестиваль духовной музыки. На фестивале выступят шесть хоровых коллективов, творчество которых, являясь свидетельством вечных христианских ценностей, снискало всемирную славу, в том числе и мужской хор Московского Сретенского монастыря, который представит свою программу 19 января 2011 года.

Какие задачи призван решить Рождественский фестиваль, как складывалась его программа, каковы исторические судьбы, перспективы духовной музыки и церковных хоров – об этом беседа с одним из организаторов фестиваля, заслуженным артистом России, руководителем Московского Синодального хора Алексеем Пузаковым.

– Алексей, расскажите, немного о себе. Какой храм для вас был первым?

– Первый храм, в который я пришел сознательно, был храм Всех скорбящих Радость, что на Большой Ордынке. Это был 1982 год. Меня привел туда отец – на службу двенадцати Страстных Евангелий, вечером, в Великий четверг. Мне было 16 лет, до этого в церковь я заходил случайно и совсем ненадолго. Например, когда мы иногда с родителями ездили в какие-то путешествия: на экскурсии в Суздаль, в Троице-Сергиеву лавру. Но это был своего рода туризм, имевший целью общее культурное развитие. Крещен я тогда не был, мои родители тоже еще не приблизились к живому участию в жизни Русской Православной Церкви. Но вот как раз к 1982 году мой отец начал читать Евангелие и духовную литературу. И стал потихоньку приобщать и меня к их красоте, а главное – к совершенно новой для меня жизни. Та служба двенадцати Страстных Евангелий явилась своеобразным, очень ярким введением в эту новую жизнь, в незнакомый, таинственный мир – мир духовного пения, необыкновенной полноты и красоты христианской веры.

Надо сказать, что тогда в храме Всех скорбящих Радость пел знаменитый хор под управлением Николая Васильевича Матвеева, о котором я позже еще скажу. Удивительный строй богослужения, приглушенный свет и мерное, внятное чтение Евангелия о Страстях Господних… Это произвело на меня такое огромное впечатление, что на следующий день я уже сам, без отца, пошел в храм Воскресения Словущего на улице Неждановой (ей сейчас возращено историческое название – Брюсов переулок). Эта церковь была недалеко от моего дома – я туда мог дойти пешком. Там тогда служил митрополит Питирим (Нечаев). Я пришел и отстоял всю службу, на которой выносилась Плащаница Спасителя. Потом была Пасха… И постепенно у меня сформировалось желание, которое переросло в убежденное понимание необходимости принять таинство крещения, чтобы полноценно участвовать в жизни Церкви. 4 сентября я крестился. На 26 сентября, как известно, приходится праздник Воскресения Словущего, который предваряет празднование Воздвижения Креста Господня. Понятно, что я пошел на всенощную в храм, где этот праздник был престольным. Тогда во многих церквях пели правый и левый хоры. Правый хор состоял из профессиональных певчих, труд которых неплохо оплачивался. Левый же был любительский. В храме Воскресения Словущего правый клирос располагался, разумеется, справа от иконостаса, а левый – стоял в углу центрального придела, около западной стены, как бы на каменной приступочке. Народа в тот день в церкви было очень много, и меня буквально вытолкнуло к певчим. Они сразу же показались мне людьми добрыми, открытыми, душевными. И вот они и говорят: «Что же ты стоишь? Давай подпевай с нами». А я с детства занимался музыкой, да и родители мои, сколько их помню, всегда дома пели. И я на слух стал подпевать: «Господи, помилуй»; а так как это была служба под Воскресение Словущее, то и «Христос воскресе из мертвых», и какие-то другие простые песнопения. В общем, все то, что мог поймать на слух и воспроизвести. В конце службы певчие сказали мне: «Приходи к нам и давай учись». И я стал учиться в этом храме церковному пению и одновременно ходил в Скорбященскую церковь на Большой Ордынке, где Господь сподобил меня найти духовного отца. Итак, прошло какое-то время, и в 17–18 лет я уже неплохо знал обиход, мог в храме читать и петь, помогать как алтарник. И мне предложили работу вначале певчим в храме на улице Неждановой, а потом через некоторое время освободилось место чтеца и алтарника в церкви Всех скорбящих Радость. И архиепископ Киприан (Зернов), который был там настоятелем и меня тогда уже знал в лицо, благословил на служение в Скорбященской. Чтецов и алтарников тогда было несколько, а потому у меня было время молиться и петь на клиросе. Иногда случалось так, что регент путал что-то в расписании или складывались иные непредвиденные обстоятельства, и он отсутствовал на службе. И я подхватывал его послушание. Вскоре духовенство решило, что у меня есть способности к регентованию. Тогда владыка Киприан попросил Николая Васильевича Матвеева, управлявшего правым хором, со мной заниматься. И через какое-то время назначил меня регентом левого хора Скорбященского храма. Те незабываемые, плодотворные годы соработничества с Николаем Васильевичем навсегда отложились в моем сознании и стали основой, краеугольным камнем, на котором до сих пор я строю свое церковное служение и творчество.

– Какими еще церковными хорами вы управляли?

– Первый профессиональный хор, которым я управлял, был архиерейский праздничный хор Свято-Духова монастыряв Вильнюсе. Как-то раз я приехал туда навестить иеромонаха Илариона (Алфеева) – ныне митрополита Волоколамского, председателя ОВЦС. Мы с ним познакомились еще будучи прихожанами храма Воскресения Словущего. Жили мы в Москве неподалеку друг от друга и с 1982 года общаемся и дружим. Владыка в Церковь пришел раньше, чем я. И он всегда делился со мной духовными книгами, богословскими знаниями, опытом жизни во Христе. И до сих пор он является для меня очень близким наставником, которого я высоко ценю и искренне почитаю.

В тот мой приезд в Свято-Духов монастырь там произошел серьезный конфликт с регентом правого хора – литовцем. Надо помнить, что это были годы, предшествовавшие развалу Советского Союза и, к сожалению, отмеченные всплеском национализма. В сложившейся ситуации, очень непростой, наместник обители архимандрит Никита благословил меня управлять архиерейским праздничным хором. Что и говорить, это стало для меня очень важным событием, связанным с колоссальной ответственностью. У хора, сложившегося за долгие годы существования, был сформированный репертуар. С певчими ничего не надо было с нуля учить – нужно было просто практиковаться и тем самым в хорошем смысле набивать руку. То есть развивать бесценную практику работы с певцами. Ранее я, как уже говорилось, в Москве проводил репетиции, занимался подбором произведений.

После Вильнюса я вернулся в столицу и регентовал правым хором храма Воскресения Словущего на Ваганьковском кладбище. Мы познакомились с отцом Николаем Соколовым, который позже пригласил меня работать в храме при Третьяковской галерее. Еще я около четырех лет управлял хором в храме святителя Николая в Кузнецах, трудясь под пастырским началом протоиерея Владимира Рожкова – заслуженно известного и почитаемого московского священника.

– Сейчас вы являетесь руководителем Синодального хора. Расскажите, как возрождался хор.

– Мне думается, необходимость возрождения Синодального хора понимали все. Но при этом не могли не возникать и сомнения. Например, понятно, что возрождение Синодального хора в том виде и составе, в котором он был до 1917 года, невозможно. Потому что у нас сейчас образование отделено от Церкви. А система обучения в Синодальном хоре заключалась в духовно-музыкальном образовании параллельно с обучением письму, чтению и каким-то светским дисциплинам. И Синодальное училище было, следовательно, тем местом, где мальчики, а точнее, юноши, получали всесторонние, глубокие знания в разных научных и искусствоведческих областях. К тому же, они могли ежедневно практиковаться в богослужебном пении в Успенском соборе Московского Кремля. В настоящее время осуществить весь этот процесс в полном объеме нельзя. Можно, конечно, собрать хор способных мальчиков – и такие коллективы, надо сказать, замечательные, существуют. Они могут выучить литургию, блестяще петь Херувимскую песнь, «Милость мира». А вот освоить во всех деталях обиход – вряд ли, поскольку этому нужно посвящать все время, без остатка, но ведь дети должны учиться сейчас в общеобразовательных школах.

Но даже тогда, когда Синодальный хор был упразднен, а училище закрыто, оставались певчие, преподаватели, ученики, которые с риском для жизни продолжали трудиться в Церкви. Но и эта традиция в какой-то момент, казалось бы, совершенно оборвалась. Потому что храмы закрывались, священники, регенты, певчие были репрессированы, расстреляны… Профессиональных хоров практически не осталось – за редким исключением. Но все равно, вопреки всем сложностям и даже опасностям, люди собирались и пытались что-то исполнять из репертуара Синодального хора.

После Великой Отечественной войны, как многие знают, наступили определенные послабления для Церкви – прежде всего, были открыты храмы. Среди них была и церковь Всех скорбящих Радость, что на Большой Ордынке. Ее настоятель протоиерей Михаил Зернов, будущий архиепископ Киприан, пригласил регентом Николая Васильевича Матвеева. А он хотя и не учился в Синодальном училище, но общался с его выпускниками и бережно сохранил, продолжил и преумножил уникальную исполнительскую линию и традиции русской духовной музыки, которые на протяжении нескольких веков представлял Московский Синодальный хор. Сам репертуар хора Николая Васильевича свидетельствовал о продолжении московской школы духовной музыки. Матвеевский коллектив исполнял произведения А.Д. Кастальского, А.Т. Гречанинова, П.Г. Чеснокова, С.В. Рахманинова, П.И. Чайковского – композиторов, которые сформировали московскую школу церковного пения и необычайно обогатили ее традиции. Николай Васильевич Матвеев, возглавляемый им коллектив и, с вашего позволения, я со своими певчими стали преемниками Синодального хора. Именно по стилистике и подходу – не только по репертуару, но и по исполнительской манере. И еще: Синодальный хор во времена своего расцвета насчитывал около 80 певцов. У Николая Васильевича такие составы набирались на записях, которые, слава Богу, сохранились и сейчас широко известны. Обычно же в храме пело 36 человек. В настоящее время у нас появилась возможность объединить усилия нескольких церковных коллективов, таких как хор храма святителя Николая в Толмачах, который я когда-то организовал и которым регентовал около пятнадцати лет; созданный в новых условиях хор в храме Всех скорбящих Радость, хор храма святителя Николая на Трех горах, который мы формируем по благословению протоиерея Всеволода Чаплина. И вот когда мы все соединились, то получилось 80 человек, что позволяет нам, среди прочего, исполнять сложные, многоголосные партитуры, а главное – приблизить наше исполнение к тому стилю, в русле которого работал знаменитый Московский Синодальный хор.

Еще один важный момент. В послереволюционные годы целый ряд партий стали профессионально исполнять женщины, что было совершенно немыслимо прежде. Роль женщины в нашей Церкви никто не умаляет. Все понимают, что без них многие послушания не могли быть исполнены с присущим только им необыкновенным вниманием, мастерским искусством, трепетной любовью. Поэтому в нашем хоре сегодня трудятся и мужчины, и женщины, исполняющие партии, которые до революции пели дискантами и альтами мальчики.

– Известно, что в России до революции были ограничения на исполнение тех или иных произведений при богослужении. Как вы считаете, стоит ли сегодня возродить цензурный комитет, на базе которого проводилась бы апробация новых сочинений?

– Вопрос непростой. Я полагаю, что сейчас все приводить к какому-то единообразию в церковной культуре совершенно неправильно. У нас есть все условия для того, чтобы возрождать какие-то старые традиции. И одновременно вести поиски, учиться составлять новые композиции. Церковное искусство должно развиваться в разных направлениях, об этом нам красноречиво свидетельствует наша история, которая запечатлена в храмах, иконах, принадлежащих самым разным школам, но не утрачивающих от этого своего значения. Считаю, что церковным музыкантам не хватает общения, диалога – все мы существуем разрозненно. Важно и полезно организовывать съезды, конференции, семинары, где бы проходил обмен мнениями об истории и путях развития русской духовной музыки. Мне представляется, что все должно развиваться эволюционным путем, правильность которого проверяется всегдашней искренностью, глубокой верой и непрекращающейся молитвой.

– Что вы предпринимаете сегодня для сохранения наследия матвеевского хора? Все ли произведения, которые были записаны в свое время этим коллективом на пластинки, исполнялись за богослужением? Используете ли вы их сейчас?

– Мы исполняем практически все – за редким исключением. Изда ли мы и несколько дисков с произведениями, которые исполнял этот коллектив. Что касается богослужебного и внебогослужебного исполнения… У Матвеева есть легендарное «Благослови» для трех солистов за всенощной – на службе оно не пелось, так же как и малое славословие для четырех солистов Павла Чеснокова, «Слава вышних Богу и на земле мир». Еще, насколько мне известно, хор Николая Васильевича целиком не пел концерт Александра Гречанинова «Внуши, Боже, молитву мою» – исполнялась только заключительная часть «Жив Господь». Но записано это грандиозное произведение полностью.

– А руководимый вами коллектив поет этот концерт?

– Нет. Но надеемся, что когда-нибудь исполним его, ведь концерт, повторю еще раз, очень интересный. Вообще музыка Гречанинова – это отдельная и малоизученная тема. Его произведения были технически недоступны для церковных хоров, а светским коллективам запрещалось их брать в свой репертуар. Не так давно мы исполнили «Литургию» Гречанинова вместе с Большим симфоническим оркестром под управлением Владимира Ивановича Федосеева. И впредь намерены обращаться к творчеству этого композитора.

– Кто являлся инициатором возрождения Синодального хора?

– Конечно, инициатором столь важного события, его вдохновителем является митрополит Иларион.Но сама идея (подчеркну еще раз, очевидная идея) родилась в наших с ним беседах о судьбах русской духовной музыки.

– Почему возрождение Московского Синодального хора произошло именно на основе певческого коллектива московского храма Всех скорбящих Радость?

– Это благословение Святейшего Патриарха Кирилла, который, назначив тогда еще епископа Илариона настоятелем Скорбященского храма, сподвигнул нас к возрождению некогда знаменитого певческого коллектива. Руководителем хора назначили меня. А далее были богослужения в Успенском соборе, которые возглавлял Святейший. И все чаще и чаще стали звучать разговоры о необходимости возрождения профессионального церковного хора, который может, не уступая ни одному из светских коллективов, исполнять самые сложные духовно-музыкальные партитуры. Мы сейчас стоим только в начале пути, нам предстоит реализовать немало целей и решить целый ряд задач, но ведь любое творчество – это путь, который имеет начало, но не имеет конца.

– Вы уже рассуждали о том, что время вносит свои непременные коррективы. Что еще нового можно сказать о Синодальном хоре начала XXI столетия?

– Разумеется, что после закрытия Синодального хора и училища, несмотря на сложное положение Церкви и запрет на ее искусство, в советское время было создано немало замечательной духовной музыки, которая, однако, не исполнялась. И мы сейчас занимаемся ее открытием и популяризацией. Так, в последнее время в нашу программу включены произведения Николая Семеновича Голованова – прославленного музыканта советского времени, дирижера Большого театра, основателя Большого симфонического оркестра, который сегодня носит имя П.И. Чайковского. Николай Семенович был воспитанником, а позднее регентом Московского Синодального хора. Он являлся помощником Николая Михайловича Данилина – последнего дирижера синодально-певческого коллектива. После того как хор и училище упразднили, Николай Семенович стал очень успешно работать в светском искусстве. Но даже в самые суровые годы гонений на Церковь он тайно сочинял духовные песнопения и тем самым сохранил верность тем традициям и идеалам, которые были заложены в него еще со времен Синодального училища. Я считаю, что это было настоящим исповедничеством. Да, он не говорил открыто о своей православной вере, но он писал талантливейшую церковную музыку, понимая, что она вряд ли когда-нибудь будет исполнена. Так он исповедовал Православие и верность традициям русского духовного искусства. Музыка Голованова удивительная. Написана она для большого состава, отличается известной сложностью, а потому ее, без преувеличения, можно считать новой ступенью в развитии московской духовно-певческой школы. Сейчас мы с хором эту музыку осваиваем. Многие песнопения невозможно исполнять во время богослужения, поскольку Николай Семенович писал ее все же не для конкретных случаев, предусмотренных церковным Уставом. Произведения Голованова – это монументальные, многослойные картины, которые, надеюсь, займут достойное место в репертуаре нашего хора.

– Понятно, что основное послушание любого церковного хора – это богослужение. Вы со своими певчими бываете на патриарших, архиерейских службах, в том числе в Успенском соборе Кремля, в Скорбященской церкви. Как вы подбираете произведения для этих богослужений? Чему отдаете предпочтение? Используете ли сочинения современных авторов?

– Конечно, в Успенском соборе хочется петь сочинения Кастальского, для которых характерна классическая строгость, иногда даже архаика. Но мы исполняем и произведения современных авторов, таких, например, как Юрий Костюк – на мой взгляд, очень интересный композитор, живущий в Германии. Митрополит Иларион (Алфеев) – член Союза композиторов, автор музыки к песнопениям всенощного бдения и Божественной литургии. И с этими записями выпущены диски. Примечательны и сочинения архиепископа Ионафана (Елецких). Еще мне хотелось бы назвать имена Антона Вискова и Владимира Довганя – талантливых московских композиторов, которые пишут духовные произведения. Все песнопения, сочиненные и переложенные этими и другими современными авторами, есть в нашем репертуаре, и мы их с определенной периодичностью исполняем.

– Наверняка владыка Иларион принимает участие в подборе хорового репертуара…

– Конечно. Владыка вообще очень требователен и внимателен к строю богослужения. И если он поддерживается музыкой, то митрополит ее приветствует и всегда обращает на нее свое внимание. Существуют песнопения, которые являются традиционными для Москвы, но, надо признать, они не всегда сочетаются с молитвенным ритмом богослужения. Такие произведения владыка-настоятель благословляет исполнять как запричастный концерт. Считаю это абсолютно справедливым и уместным. К сожалению, бывает так, что церковное пение, стремясь к профессиональным вершинам и увлекаясь сложностью каких-то гармонических, полифонических оборотов, уводит человека в исключительно эстетические переживания. И из пения уходит молитвенность. Это недопустимо. Мастерское исполнение не должно отвлекать от сосредоточенной молитвы. Однако этот бесспорный тезис весьма непросто реализовать на практике. Нельзя опускаться до примитивизма. Мы, люди, созданы по образу и подобию Божию, Который является Творцом, а значит, мы тоже призваны к творчеству. И если мы на этом пути будем открытыми, добросердечными, то Господь примет наше творчество. Да, иногда могут быть какие-то ошибки, погрешности, но главное, чтобы у певчих неизменным оставалось искреннее, живое стремление к Богу и трепетное чувство предстояния перед Ним. Ведь пение, помимо олицетворения общей храмовой молитвы, является своего рода приношением, как фимиам и свечи – так же как и церковная архитектура, иконопись. То есть это приношение Богу самого высокого творчества, на которое мы только способны. Поэтому церковное пение должно быть в полной мере искусством, а не монотонным, малопонятным, невыразительным псалмодическим пропеванием церковных текстов.

– Чем в последнее время пополнилась дискография руководимого вами хора?

– Назову «Всенощное бдение» Рахманинова – это студийная запись, а вот его же «Литургия» записана на концерте в консерватории. Эти достойные произведения сейчас широко известны, так как исполняются многими коллективами.

– Над чем хористы работают в данный момент?

– Мы всегда должны находиться в хорошей творческой форме и совершенствовать даже те песнопения, что исполняются раз в год, – их исполнение мы обязаны улучшать, а значит, и открывать в них что-то новое. Что касается наших планов, то в ближайшее время мне очень хочется сделать хорошую студийную запись произведений Николая Семеновича Голованова – это чрезвычайно масштабный проект.

– Как вы полагаете, можно ли сегодня говорить о том, что Синодальный хор занимает свое место не только в церковной жизни – что безусловно, но и стал частью общего музыкального, хорового пространства современной России?

– Я думаю, что так и должно быть. Ведь Синодальный хор, как я уже говорил, состоит из профессионалов, и мы участвуем во многих светских мероприятиях, в том числе и в тех, что устраивает Министерство культуры. Недавно у нас была большая поездка по странам бывшей Югославии с программой русской духовной музыки. Планируется выступление в рамках года Испании в России и России в Испании в Барселоне, в недавно освященном католическом соборе Саграда Фамилия – вместе с хором из монастыря Монсеррат (это очень известный на Западе певческий коллектив). Подобные проекты, без сомнения, направлены на свидетельство о православной культуре в мире. Кроме того, у нас довольно много совместных концертов с Большим симфоническим оркестром имени П.И. Чайковского. В них мы поем не только духовный репертуар, но и такие кантаты, как «Александр Невский» Прокофьева, оперные произведения Рахманинова. Уверен, что роль и место Церкви в общекультурном пространстве России должны неуклонно возрастать, потому что нам есть что сказать нашим соотечественникам. За Православием стоит тысячелетняя духовная культура, богатейший опыт поколений русских людей, беззаветно верующих в Бога. Эта особая красота, это высокое призвание к правде и жизни по заповедям Господа могут быть выражены через великую церковную музыку.

– Алексей, вы являетесь одним из организаторов Рождественского фестиваля духовной музыки. Кто еще стоит у истоков этого форума?

– Идея проведения этого фестиваля принадлежит митрополиту Илариону и Владимиру Теодоровичу Спивакову. Они являются художественными руководителями данного форума. Опять-таки идея его проведения, что называется, витала в воздухе. В святочные дни, когда небо становится ближе к земле и когда все призваны к тому, чтобы радоваться и славить родившегося в мир Христа, мы ходим в храм, поем колядки, но всегда чувствовалось, что этого явно недостаточно. Тем более сейчас, в современной России, когда наш народ все больше и больше старается следовать своим национальным и религиозным традициям. И просто необходимо добавить к этой многовековой традиции прославления Христа концерты духовной музыки, в которых участвуют замечательные хоры, причем не только из России, но и из других стран мира: Армении, Сербии, Англии. И поэтому для нас, всех музыкантов и хоровиков, большая радость, что теперь такой фестиваль есть. И я очень надеюсь, что он будет продолжаться и развиваться.

– Каковы цели и задачи фестиваля? Можно ли считать их миссионерскими?

– Безусловно, потому что праздник Рождества из православных храмов выходит на концертные площадки. Они открыты для людей, многие из которых еще не пришли к вере или в силу своего воспитания, жизненных обстоятельств не имеют возможности посещать церковные службы. Хочется думать, что благодаря Рождественскому фестивалю больше людей будет соприкасаться с христианской культурой, которая свидетельствует о Спасителе Иисусе Христе. Подчеркну еще раз: важно, чтобы горячей молитвой, высокой духовностью мы были наполнены не только за богослужением, но и в нашей повседневной жизни, в том числе и тогда, когда снимаются ограничения поста – на Святках, например. Замечательные концерты, во время которых слушатели знакомятся с самобытной христианской культурой разных стран, на мой взгляд, чрезвычайно удачная и эффективная форма миссионерства.

Программа фестиваля такова, что Синодальному хору выпала честь открыть первый Рождественский фестиваль. Свое выступление мы условно разделили на две части – классическую и современную. В первом отделении – произведения моих любимых авторов московской школы: Кастальского, Рахманинова, Голованова. Вторая же часть –сочинения близких мне по духу современных авторов, с которыми я хорошо знаком и с которыми у нас уже было несколько совместных творческих проектов. Это митрополит Иларион, Антон Висков и Алексей Рыбников, который многим известен своей музыкой к кинофильмам и спектаклям. Однако у Алексея Львовича есть духовные сочинения, и его концерт для хора и органа «Вечен Божий свет» закрыл первый день московского Рождественского фестиваля. Нам было важно показать преемственность в развитии духовной музыки – от Александра Кастальского до Алексея Рыбникова.

– В Рождественском фестивале примут участие зарубежные коллективы. К примеру, хор Вестминстерского аббатства. Почему выбор пал на них?

– Я даже скажу вам больше, что в следующем году планируется участие хора Сикстинской капеллы из Ватикана. Язык искусства является языком универсального общения. Тем более когда общаются современные христиане. С помощью музыки мы можем лучше понимать друг друга и свидетельствовать миру о непреложных христианских ценностях и истинах. Если хотите, участие хора Вестминстерского аббатства – уникального коллектива, состоящего из 30 мальчиков и 12 взрослых профессионалов, – являет собой пример нашего общего служения в деле отстаивания и сохранения религиозных традиций.

Программа фестиваля насыщенная, многогранная. Завершится фестиваль фрагментами «Рождественской оратории» владыки Илариона. За пульт встанет маэстро Владимир Спиваков, с которым будет петь коллектив Российской хоровой академии имени Виктора Сергеевича Попова. И прозвучит вечно торжествующая ангельская песнь, соединяющая небо и землю: «Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человецех благоволение».

– По поводу роли церковных хоров существуют, по крайней мере, две точки зрения. Согласно первой, все они, независимо от статуса (синодального, монастырского, приходского), должны не только участвовать в богослужениях, но и гастролировать, исполнять светские произведения. Приверженцы второй точки зрения отводят место приходскому хору исключительно в храме, считая, что для широкого миссионерства достаточно двух-трех коллективов. А каково ваше мнение?

– Мне кажется, миссионерство, сопряженное, в конце концов, с постоянным совершенствованием, важная задача, которая стоит перед каждым приходом. В нашей современной жизни многие храмы становятся очагами культуры. И это сейчас очень насущно, потому что детям, подросткам, да и взрослым сейчас некуда пойти – система культурных, досуговых учреждений разрушена. И значит, данная миссия волей-неволей ложится на приходы по всей России. И если вокруг храмов собираются люди, профессионалы и любители, которые не только посещают богослужения, но и организуют кружки, факультативы, секции, то все эти начинания надо всемерно поддерживать. Занятия пением в хоре, сольфеджио, овладение музыкальными инструментами – что может быть лучше? Ведь они будут освящены светом Христовым, который просвещает всех. В таких занятиях наш церковный народ, особенно дети и подростки, сможет утолить творческую жажду, которая есть в каждом человеке. Ведь отчего так часты сейчас разлады в семьях, почему так много сломанных судеб? Да потому, что человек не может реализовать свой творческий потенциал – и безмерно мучается. Он впадает в уныние, склоняется к вредным привычкам, дающим иллюзию утоления внутреннего голода. Поэтому-то так важно постоянно расширять возможности для творческой реализации православных людей. Где бы они ни жили – в столице или в маленькой деревне, и какой бы хор ни организовали – высоких профессионалов или энтузиастов-любителей.

– Каковы, с вашей точки зрения, перспективы развития церковно-певческого искусства?

– Развитие русской духовной музыки может идти по двум основным направлениям. Это богослужебное пение, где самое главное – кристальная ясность и присутствие молитвенного духа. И такие песнопения должны звучать не только в храмах, но и в духовных концертах. По-моему, такая форма по-настоящему у нас еще не оценена, а она должна стать вторым – важнейшим – вектором для духовно-музыкального искусства. Часто духовный концерт воспринимается как некое благочестиво-развлекательное мероприятие. Но нужно понимать: если слова молитвы звучат не в церкви, они не теряют своей силы и духа, не снимают той высокой ответственности, которая лежит на регенте и певчих.

Думаю, что сейчас как раз наступило время поисков и в области хоровой музыки, и в области соединения ее с симфоническим исполнением. Здесь весьма важно конструктивное взаимодействие с современными исполнителями, причем не только классическими. То есть должен приветствоваться эксперимент. Но не ради эксперимента и изыска, а как попытка отвечать на духовные вопросы, как стремление к свидетельству веры нашему обществу и особенно молодому поколению, которому, и это объективно, близок совсем иной музыкальный стиль, язык, нежели людям среднего и старшего возраста. Мне бы очень хотелось, чтобы Синодальный хор как можно активнее участвовал в подобных проектах. В качестве уже реализованных примеров могу привести исполнение «Cтрастей по Матфею» и «Рождественской оратории» на музыку митрополита Илариона. Не так давно мы выступали с ораторией памяти Николая Васильевича Гоголя. Ее автор –упоминавшийся уже Владимир Довгань, который, кстати, является учителем владыки Илариона еще по музыкальной школе имени Гнесиных. Совершенно замечательное произведение, где Гоголь представлен как глубокий христианский мыслитель, философ и практик, как человек, остро чувствовавший Бога, духовную жизнь, страдающий, ищущий вечный свет и правду. Все это очень актуально в наше время.

Свое место в этой миссии, уверен, займет и Рождественский фестиваль.

– В эти святочные дни хотелось бы услышать от вас, Алексей, пожелания, адресованные тем, кто придет на концерты Рождественского фестиваля, и читателям нашего сайта.

– Хочется всех поздравить с Новым годом, с праздником Рождества Христова и пожелать, чтобы мы помнили: Господь, Который рождается и приходит с небес и Который пребывает с нами на Земле, один и тот же – всегда: и сейчас, и в первые века христианства. Бог везде и во всех. И то, что мы имеем возможность в каждый момент нашей жизни обратиться к Нему, быть услышанными и получить Его благодатную помощь, утешительную поддержку в любой ситуации, является большим счастьем и радостью. Радостью, о которой нужно помнить и наполнять ею каждую минуту своей жизни.